Начало: graft1864.diary.ru/p215826345.htm

Засада людей Рошфора на Портоса снималась первой. После падения убитой из мушкетов лошади под Портосом, он остаётся на ногах и отстреливается от толпы гвардейцев из пистолетов, разгоняя их по кустам.



Мне хотелось, чтобы вся поляна была густо затянута дымом и люди Рошфора появлялись и исчезали в густом дыму, как призраки. Это помогло бы оправдать и противостояние одного Портоса против большого числа противников, и легкость их раскидывания по одному или парами. Потом из кустов вылетают кувырком парочка гвардейцев, и Портос, терзая кого-то, получает огромной дубиной по голове. Но дубина ломается, не причиняя ему вреда, и Портос ударом оглушает гвардейца. Сквозь сизый дым от выстрелов появляется очумевший гвардеец на коне, Портос сбивает его вместе с конём бычьим ударом своей крепкой головы. Сев верхом на поваленного и встающего коня, он бросается вслед за Д:Артаньяном. Стоп! Ещё дубль!

Падение Портоса снимаем полдня. Не получается у Ходюшина остаться на ногах после подсечки. Это классическое исполнение, показанное миру Петром Тимофеевым, артистом конного цирка Алибека Кантемирова. Точнее у Толи не получается сделать подсечку. Редко подворачивалась возможность в кино рискнуть чужой лошадкой. Подсечку он делает третий раз в жизни.

читать дальше

Толя падает неуклюже и лошадь успевает врезать задней ногой ему по голове так, что он полчаса лежал и держался за голову. Заныл, что я плохой постановщик конных трюков. А я перекрестился, что не отправлюсь из за этого выскочки в тюрьму.

Пришлось второпях самому делать второй дубль, и тоже не очень удачный.

Каскадёр и режиссёр-постановщик трюков Николай Ващилин — дублёр Портоса в сцене засады. Пригород Львова. 1978 год

Третий дубль (а каждый каскадёр имеет право на один дубль в день по инструкции) делает Коля Павлюк. Оставляем дубль со стоящим на четвереньках Портосом, которого двенадцать гвардейцев успели бы разорвать в клочья, пока он достаёт свои пистолеты. Когда начали снимать выстрелы, пистолеты не стали стрелять. Пиротехник со страху убежал с площадки в лес. Пришлось оставить дубль, где Портос распугивает гвардейцев нестреляющими, да и плохо различимыми на экране пистолетами. Крупный план пистолетов снять попросту поленились. Рисунок разлетающихся в стороны гвардейцев остался оправдан только свирепостью рыка Портоса. Пиротехник, убежавший с площадки, не сделал задымление, которое бы создало атмосферу боя, начавшегося с выстрелов гвардейцев из мушкетов, и украсило изображение. Гена Макоев со второго дубля оглушил Портоса дубиной, сделанной из пенопласта на Одесской киностудии по просьбе режиссёра, и получил свою зуботычину. Я, вылетев из кустов, прыгнул на телегу и, получив удар от Портоса, грохнулся на землю.

Николай Ващилин падает с телеги от удара Портоса. Эпизод — засада на Гаврской дороге. Под Львовом. 1978 год

Как бы это смотрелось в клубах дыма! Особенно выезд из дыма одинокого гвардейца на схватку с Портосом. Коля Павлюк, выкатив на Исфане, завалил её, как любимую девушку. Причём три раза. В первом дубле Портос забыл, с какой стороны нужно садится на заваленную лошадь.

Во втором завал сделали по другому, но, сев верхом, тяжёлый Портос не дал Исфане встать на ноги. Накануне Исфану опоили, ноги у неё отекли и она еле-еле на них стояла. Поднять Портоса она не смогла.

Такие вот мастера конного дела. Работа эта лошадиная не для слабых ребят. Но и они оказались не слабые. Особенно Хилл, который всё смонтировал из этого брака. Стоп! Снято!

Вторая засада на мушкетёров снималась в том же лесу. Ехать на съёмку около часа. Потом час гримироваться в автобусе гримёров. Наклеить усы и бороды десятку гвардейцев не так просто. С раннего утра в гостинице гримировали актёров. А на всю ораву ни рук, ни времени не хватало.

Слава богу, костюмы мы брали с собой в гостиницу, обживали их и экономили рабочее время. Пока всех не подготовят, начать репетиции с теми, кто готов, довольно сложно. Люди ищут любой повод, чтобы лечь под кустом и затянуться сигареткой, обмусолить вчерашние похождения.

По замыслу режиссёра засада должна закончится победой Арамиса, воззвавшего к магической силе молитвы, и таким образом прочертить его линию аббата. Кроме того, Игорь хорошо сидел в седле и смотрелся на коне очень изящно. Ещё придумывая сцену, я решил оставить его верхом, чтобы он рубил гвардейцев, галопируя среди толпы. Репетиции Старыгин выдерживал блестяще. Ракурс съёмки сцены планировался мной из центра поляны, а Арамис галопирует вокруг камеры и рубит пеших и конных гвардейцев шпагой. Так было бы легче обеспечить движение на галопе, удерживая из центра лошадь Старыгина на корде из тонкой капроновой лески.

Оператор Саша Полынников в день съёмки встал не с той ноги и решил камеру поставить сбоку от поляны и снимать всё одним кадром на общем плане. Тут и крылась гибель замысла. Если я давал Саше совет как снимать, он делал всё наоборот. Даже если бы лошадь под Арамисом пошла галопом по кругу, видно бы ничего не было. Ближняя точка в двух метрах, дальняя в десяти. Но лошадь на съёмку привезли другую, и она под Арамисом галопом не двигалась. Толя Ходюшин помочь делу не спешил. Его замыслы тоже стали понятны немного позже. Хотелось ему стать главным, а законы не позволяли, не было у Толи нужных документов. От гвардейцев, размахивающих шпагами, лошадь шарахалась как от чертей.

К полной моей "радости" пиротехник привез только четырёхгранные рапиры, которыми мушкетёры в XVII веке не вооружались. Рубящие удары с коня делать ими неразумно, только уколы. Не сразу я понял влияние рапириста Володи Балона на выбор оружия в фильме. Так лучшая по рисунку сцена засады на Арамиса превратилась в серое месиво. Но каскадёры работали отлично. Особенно старались боксёры Женя Топоров и Костя Яковлев, получившие накануне от меня упрёк за трусость. Они не смогли по команде «начали» спрыгнуть с деревьев между скачущих на лошадях мушкетёров.

Женя Топоров мастер спорта по боксу, атакует Арамиса. Львов. 1978 год

Зато скачка и фехтование Игоря Старыгина были выше всяких похвал. Управлять лошадью одной рукой и при этом рубиться шпагой — это занятие не для слабонервных. Стоп! Снято!

Съёмки во Львове закончились и группа переезжала в Одессу. Во время моих отъездов из Львова (а я параллельно работал у Андрея Кончаловского на «Сибириаде», ставя трюки пожара на нефтяной вышке и дублируя Никиту Михалкова в горящем тракторе) Володя Балон с режиссёром сняли сцену фехтования д’Артаньяна при сопровождении Констанции и Бекингема после свидания с Анной. Опасных падений там не предполагалось и д’Артаньян всех обманул своей хитростью и филигранным фехтованием. Я спокойно подписал журнал выполненных мероприятий по технике безопасности.

Драку д’Артаньяна в доме Бонасье с двумя сексотами кардинала, где, проломив пол, Миша побрил одному их них голову, вообще не знаю кто придумал. Лучше бы я этого не видел!

Приехав в Одессу, Хилл для разгона решил снять сцену поединка д’Артаньяна с де Жюссаком на берегу Ламанша в Грибовке (это 60 км от Одессы).

Там крутой песчаный обрыв у моря, и я подсказал ему хороший ход, чтобы закончить этот поединок. Финал всегда очень важен. Так вот, фехтуя наверху обрыва, Балон де Жюссак, опытный боец, должен оступиться и, слетев с обрыва, запутаться в рыболовных сетях. Тут-то д’Артаньян у него и отберёт пропуск с подписью Ришелье, но оставит его в живых. Точно такой же ход я использовал в драке на берегу реки в «Сибириаде» и думал, что реплика будет допустима в этой сцене.

По ошибке в суете съёмки Миша спрыгнул с обрыва первым

и запутался в сетях, импровизируя сцену.

Но он оказался в ситуации проигравшего и они долго выкручивали по камням с нудным обменом ударами и немыслимыми пируэтами вымучивая победу д’Артаньяна над лучшим фехтовальщиком Франции.

Останавливать сцену Хилл не хотел, потому что плёнки в кассете оставалось мало и на второй дубль всё равно бы не хватило. Снимать второй дубль у актёров не было сил, но главное, сильно стемнело. Съёмка была режимной, то есть рассчитанная на короткий период сумерек. А пока перезаряжали бы камеру, наступила бы ночь. Хилл дал команду печатать этот единственный дубль и посчитал сцену снятой. Когда я увидел рабочий материал затянутой, однообразной дуэли на рапирах, стало понятно, куда из Львова исчезли обоюдоострые шпаги. Балону фехтовать на рапирах было сподручнее. Он с детства был и оставался рапиристом.

Представляю, что бы сказал мне про оружие в фильме мой друг и учитель Лёня Тарасюк. Со времён нашего знакомства на «Короле Лире» мы с ним мечтали поработать на «Трёх мушкетёрах» и репетировали у него в Эрмитаже все нюансы боёв времён Людовика XIII. Моя наивность и вера в людей долго не позволяла мне рассмотреть интриги и подковёрную борьбу.

В павильонах одесской киностудии заканчивали строительство декораций таверны «Красная голубятня» и Таверны, в которой драться с гвардейцами должны были Атос и д’Артаньян в последней засаде по пути в Лондон. По замыслу, в драке двоих мушкетёров против дюжины гвардейцев все должен был решить прыжок Атоса на лошади в окно таверны. Уступив свою лошадь д’Артаньяну, Атос должен прикрыть его погоню своей шпагой. Толя задал плотникам необходимые размеры окна, чтобы он мог прыгнуть в декорацию на лошади, и мы сосредоточились на репетициях драки в «Красной голубятне».

Прямо на территории киностудии находился причал яхт клуба и можно было совершить морскую прогулку. Но мне было не до прогулок.

Драка в «Красной голубятне» была самой сложной по накалу, трюкам и раскрытию характеров мушкетёров. Именно здесь нужно было придумать скупое, экономичное фехтование прожжённого бойца Атоса,

сметающего всё как ураган Портоса,

мастера изящного клинка Арамиса

и неуёмного драчуна д’Артаньяна.

Балона в этой сцене не было даже в массовке. Он уехал в Москву. С Георигием Эмильевичем мы упросили художников построить «рушащиеся» перила лестницы, откуда можно было падать, и винную бочку, пробиваемую головами гвардейцев (под сокрушительными ударами Портоса пенопластовой скамейкой).

Около недели Хилл снимал Марлезонский балет в театре, а мы репетировали сцену драки в «Красной голубятне» и «Таверне». Каскадёров собралось достаточно много. В «Красной голубятне» четыре наших героя должны были раскидывать толпы гвардейцев, демонстрируя своё мастерство и взаимопомощь друг другу. Приехали ребята, снимавшиеся во Львове – Ковдерер, Кроль. Одесские каскадёры Володя Жариков и Олег Федулов привели своих товарищей. Ходюшин, Павлюк, Кринский и Макоев, переехав из Львова, репетировали сцены драк по моим замыслам.

Каскадёры - Маккоев,Ващилин,Павлюк,Васильев,Кринский во дворе Одесской киностудиив перерыве съёмок драки в Красной голубятне и Таверне. Одесса.1978

Наконец приехал Веня Смехов и можно было снимать драку в «Красной голубятне» и в «Таверне». После выхода Атоса от миледи и выстрела в бокал отравы д’Артаньяна Веня принимает бой на лестнице с двумя гвардейцами. Ему поможет д’Артаньян, но…немного позже. Во фронт на Портоса, Арамиса и д’Артаньяна наступают, обнажив шпаги, семеро гвардейцев. Арамис выбегает вперед, протыкая своей шпагой одного за другим гвардейцев у камина с висящей тушей барана. По замыслу в неё вонзится шпага противника, отбитая Арамисом.

Мотор! Камера! Начали!

Гвардейцы Эдик Ковдерер, Володя Евголенко, Саша Стругай, Володя Стамикосто, Витя Хармацкий, Феликс Кроль бросаются на Портоса и д’Артаньяна в углу таверны.

Портос парирует укол захватив руку гвардейца Кринского и швыряет его в курятник. Оттуда должны были вылететь двадцать кур и бегать и летать в пространстве таверны. Портос фехтует с гвардейцем, а д’Артаньян рядом (спина к спине) отражает уколы других, но тут он видит, что Атос прижат к стене, прыгает на стол

и, качнувшись на люстре, сделанной специально для этого прыжка, через весь зал летит на помощь Атосу.

Удар ногой в живот, и гвардеец Макоев опрокинут через перила.

Атос кивает другу и бросается в бой к очагу. Удар, защита, захват, и Атос бросает гвардейца Серёжу Васильева в пламя очага. Потом Сергей пробежит по залу с дымящейся задницей.

Портос скамьёй бьёт сразу трёх гвардейцев (один из них в центре – ваш покорный слуга Николай Ващилин) и заталкивает их в бочку. Вино льётся рекой.

После удара гардой гвардейца Ходюшина, перевернувшись через стол, д’Артаньян прячется за колонной, от летящего в него горшка. Арамис сбил ударом шпаги по ногам гвардейца Кроля на столе, и тот рухнул, как сноп, к ногам мушкетёров. Д’Артаньян и Арамис пожимают друг другу руки, и снова в бой.

Атос, отбив атаку, накрывает буфетом троих гвардейцев и утоляет жажду из висящего кувшина с молоком.

Д’Артаньян запрыгивает на спину гвардейцу Макоеву и рубит гвардейца Кринского шпагой, демонстрируя явное превосходство и превращая драку в издёвку и балаган.

Криво и неуклюже падает спиной на стол от удара Боярского Вова Жариков. Арамис уклоняется от укола, который угодил в баранью тушу, и отвечает уколом шпаги. Потом делает паузу, галантно пропуская девушку, и…

...снова укол с выпадом. Арамис, увидев миледи, бросается ей навстречу, но получив удар ногой в лицо, летит через перила на мягкий мат. Но и это нелегко для артиста. Портос бросается к миледи и получает удар в лицо горящей лампой.

Д’Артаньян бежит за миледи, а Портос прикрывает его от погони гвардейцев. Один летит через перила. Другой колет, но Портос, уклоняясь в нишу, захватывает его руку и бросает вниз с балкона. Олег Федулов с грохотом приземляется на стол. Стоп! Снято!

Отрепетировав драку в таверне с Атосом, используя наработки приёмов из драки в «Красной голубятне» и репетиций в Ленинграде, мы с каскадёрами ждали своей очереди в съёмочном графике. Георгий Эмильевич разрывался между съёмками приезжавших в Одессу московских артистов. С его позволения я уехал на пару дней к Андрону Кончаловскому на съёмки «Сибириады». Тут-то и была снята драка в таверне под командованием Ходюшина. Володя Балон помогать Ходюшину в съёмке этой сцены отказался наотрез, понимая, что ответственность по договору лежит на мне. Важная сцена выбрасывания Атоса из окна, которая заявляла для зрителя окно таверны при прыжке Атоса на лошади, была Ходюшиным пропущена. Фехтовальная сцена Атоса с тремя гвардейцами затянута и нагружена лишними уколами и защитами, замедляющими ритм сцены. Главным в этой сцене было выбрасывание дублёра Атоса из окна таверны, его прыжок в окно на коне и передача коня д’Артаньяну для продолжения стремительной скачки в Лондон. Личное клеймо Ходюшина с использованием в драке конной уздечки, конечно, стало заметным и выразительным элементом.

Сроки моего контракта закончились. Трюковые сцены, написанные в сценарии и обозначенные моим контрактом — тоже. Потом мне рассказали, как чуть не убили рапирой Боярского на лестнице Лувра, как чуть не выкололи глаз Вене Смехову во время драки в таверне и чуть не угробили поскользнувшегося при прыжке в окно коня. Но это была уже другая история. Там бабачили Володя Балон и Анатолий Ходюшин. Два последних дня съёмок шли сцены прорыва д’Артаньяна в Лувр с подвесками, и они, уговорив Хилла, напичкали все трюками так, что превысили бюджет трюковой сметы всего фильма и истратили бы все сэкономленные Михаилом Бялым деньги. Хотя, может, они работали только за свой интерес, за возможность войти в титры постановщиков трюков. Войдя в раж, мои коллеги продолжили трюковать, вернувшись во Львов, где по сценарию военные действия осады ля Рошели никаких трюков не предполагали. Между тем Анатолий Ходюшин продавил посадку Боярского на коня к Портосу,

опаснейшее фехтование Боярского на наклонных мраморных перилах, и многократные повторения однообразных схваток на лестнице Лувра.

Трюки при прорыве в Лувр, снимавшиеся ещё в Оперном театре в Одессе, получились абсолютно ненужными по сюжету и были плохо исполнены, не вписываясь в стилистику фильма. Михаил Боярский на лестнице Оперного театра поскользнулся и налетел на выставленную Балоном шпагу, проткнувшую ему нёбо.

С первого прочтения книги Александра Дюма «Три мушкетёра» меня удивляло то обстоятельство, что гасконца д’Артаньяна звали по фамилии, а остальных героев-мушкетёров по каким-то малопонятным кликухам: Атос, Портос и Арамис. Я пытался по-своему исправить эту шараду и уровнял их статус, называя мушкетёров на тот же манер д’Атосьян, д’Арамисьян и Партосьян. Это вызывало на площадке веселье и смех. Потом при перезвонах по телефону они сразу узнавали меня по этой шутке. Потом работы становилось всё больше, а время на перезвоны – меньше. Но пожелтевшая фотография четырёх мушкетёров на мотоцикле «Милиция» с их автографами и пожеланиями все еще висит над моим письменным столом.

Первоисточник:
dubikvit.livejournal.com/693010.html
dubikvit.livejournal.com/693380.html
dubikvit.livejournal.com/693652.html
dubikvit.livejournal.com/693908.html
dubikvit.livejournal.com/694275.html